Радость 
 
 
Третья неделя ноября 
 
 
 
 
 
 
Когда мальчики Бузуку пришли на первое занятие, я отвела Аджита в 
сторону и объявила ему, что учить их будет он. Для выздоровления ему 
были необходимы особо сильные зёрна, и я решила воспользоваться 
представившейся возможностью. 
- Хорошо, госпожа Пятница, - тихо сказал он со своей обычной 
светящейся улыбкой. - Я покажу им ту игру, которой вы меня научили. 
Мы будем сидеть в тишине, забирать у людей всё плохое, что с ними 
случается, и уничтожать его, а потом посылать этим людям то, о чём они 
мечтают. А когда нужно будет выполнять позы, я позову вас. 
Я отрицательно покачала головой. 
- Нет, Аджит, ты меня не понял. Ты будешь их учить всему, 
и позам тоже. 
Его огромные тёмные глаза налились слезами. 
- Госпожа Пятница... я... я, конечно, многому у вас научился, и мне 
уже гораздо лучше, спасибо вам... но... - Он запнулся, подыскивая слова. 
- Я же сам ещё не умею делать многие позы! 
- Глупости, - отрезала я голосом Катрин. - Ты можешь всё. Мы 
повторяем позы на каждом занятии. 
- Нет, - тихо, но твёрдо возразил он. - Вы очень добры, но это не так. 
Я, конечно, стараюсь, я делаю что могу, но моя нога... Она всё портит, и 
я это вижу. У меня многие позы получаются совсем не так, как надо - они 
совсем ни на что не похожи. 
Я погладила его по обожжённой щеке, и он не отстранился. 
Интересно, знает ли он, что и лицо у него выглядит гораздо лучше? 202
- Ты должен понять одну вещь, Аджит. Поза не должна быть на что-то 
похожа. Совершенных образцов здесь вообще не бывает. Поза 
совершенна тогда и только тогда, когда ты стараешься изо всех сил: 
смотришь прямо, следишь за дыханием и думаешь о том, чтобы помочь 
кому-то другому. Я каждый день вижу, как ты выполняешь множество 
таких совершенных поз, и я очень хочу, чтобы ты научил этому наших 
ребятишек 
В глазах мальчика засветилась вера, он улыбнулся и радостно кивнул, 
готовый выполнить просьбу Учителя. 
 
- Хочу вас обрадовать, - сказала я коменданту. – Второй шаг в 
закладке высших семян совсем прост. Мастер говорит о нём кратко: 
 
Радуйся. 
 
I.33C 
 
Про эту радость придётся поговорить, потому что она не совсем 
обыкновенная. Мастер упоминает её в одном ряду с так называемыми 
«бесконечными мыслями», и там это понятие приобретает особый смысл. 
Вернёмся к примеру с караульным. Вы помогаете ему стать здоровее, 
потому что уже не только не вредите другим, но стремитесь сохранить и 
улучшить их жизнь. При этом вы всё время помните, что вы сами, ваш 
ученик и поза - всё это не само по себе, а видится вам таким лишь 
благодаря зёрнам в вашем разуме, точно также, как зелёная палочка, 
которая может быть одновременно пером и вкусной едой. И вот теперь-
то вы и делаете второй шаг. «Радоваться» значит здесь «желать». Когда 
вы помогаете ученику, вы хотите помочь ему достичь высшей цели - не 
просто временно улучшить здоровье, чтобы потом состариться и умереть, 
а полностью и навсегда освободить свои каналы и свой разум от плохих 
мыслей. Вы желаете сделать его каналы столь чистыми и ясными, чтобы 
всё его тело стало живым светом, а разум проникся совершенной 
добротой и знанием. Затем ещё шаг-, вы увеличиваете своё желание до 
бесконечности, поскольку высшее зерно, которое нужно заложить, также 
бесконечно - потому мы и говорим о «бесконечной мысли». В этот 
момент, помогая караульному выполнить позу, самую обычную позу, вы 
должны постараться представить себе, что одновременно помогаете 
каждому из бесчисленных живых существ во всех бесчисленных мирах - 
помогаете добиться 203
того же самого, то есть преобразиться в живой свет доброты. И тогда 
отпечаток, который ваши действия оставляют в разуме, наполняется 
добрыми желаниями в адрес всех этих бесчисленных живых существ. 
Такое зерно, когда оно прорастает, даёт совершенно иные результаты. 
Дело в том, что каждое из живых существ может избегнуть смерти и 
стать светом, если будет следовать пути, о котором мы говорим, а это 
можно сделать лишь усердно изучая идеи йоги с помощью опытного 
учителя. Когда-нибудь наступит момент, самый главный момент вашей 
жизни, когда вы осознаете, что именно вы, вы один должны стать таким 
учителем для бесчисленного множества существ в бесчисленных мирах. 
Вы будете знать всё, что им нужно узнать, потому что сами уже 
закончите своё обучение и преобразитесь. Поэтому, если в эти несколько 
минут, что вы помогаете ученику выполнить позу, вы подумаете обо всех 
остальных живущих, в вашем разуме отложатся не обычные, а высшие 
семена, и когда они прорастут, вы на самом деле станете существом из 
чистого света и будете помогать всем остальным стать таким же, как вы - 
высшей формой счастья и радости. Такие зёрна никогда не иссякнут, 
потому что каждый раз, когда они прорастают и приносят добро - 
скажем, делают ваше тело здоровым, - вы немедленно используете это 
здоровье, чтобы помочь остальным тоже стать здоровыми. Получается, 
что семена тут же возвращаются к вам, более того, они день за днём 
набирают силу. С каждым новым урожаем их число растёт, приближаясь 
к бесконечности, пока вы не достигнете окончательного преображения и 
станете появляться рядом со всеми, кто в вас нуждается, сами выбирая ту 
форму тела, которая больше подходит. 
Комендант долго смотрел на меня, потом спросил-. 
- Ты на самом деле думаешь, что мы изменимся так сильно? То есть, 
не просто избежим смерти и поможем караульному с приставом и... и 
моим близким... но и одновременно бесконечному множеству других? 
- Для того мы и существуем, - кивнула я, - и в глубине души вы это 
чувствуете сами. 204
глава 38 
 
 
Учиться не брать 
 
 
Четвёртая неделя ноября 
 
 
 
 
 
 
Через неделю, открывая дверь в кабинет коменданта, я внезапно 
услышала какой-то грохот с улицы. Комендант встрепенулся и, оттеснив 
меня, выскочил на крыльцо. Я кинулась за ним, сзади гремели шаги 
пристава. 
Источник шума обнаружился сразу: караульный стоял на табуретке и 
увлечённо вколачивал гвозди в старые доски, крепившие навес над 
крыльцом. Заметив нас, он оживился. 
- Что, уже пора заниматься? Прошу прощения, совсем забыл. Ладно, 
закончу позже. - Ловко спрыгнув с табуретки, он бросил на неё молоток 
и отряхнул руки. 
- Караульный! Что... что вы делаете? - вытаращил глаза комендант. 
- Я... прошу прощения, господин, я чиню навес над крыльцом, а то он 
совсем покосился. Я уже и не помню, когда он был в порядке. 
- Да-да, я знаю, - буркнул комендант, - но... я имею в виду -кто вам 
приказал? 
- Никто, господин... - начал молодой человек, но комендант, не 
слушая его, повернулся к приставу. - Пристав, это вы приказывали ему 
чинить навес? 
- Никак нет! - вытянулся тот. 
Комендант подозрительно уставился на меня. 
- Я не говорила, - пискнула я. 
- Никто не приказывал, господин, - повторил караульный, но 
комендант так и не взглянул на него. 
- Это не я, - раздался голос из камеры. 205
- Заткнись, Бузуку! — машинально рявкнул пристав и, покосившись 
на меня, шёпотом добавил: - Пожалуйста... 
Мы повернулись к виновнику переполоха и долго молчали, не в силах 
поверить тому, что произошло. Он смотрел на нас, ничего не понимая, 
потом обратился к коменданту: 
- Мне бы ещё гвоздей, господин... 
 
- Ну и семена... - покачал головой комендант, усевшись за стол. 
- Семена... - кивнула я, удивлённая не меньше его. Помолчав ещё 
немного, мы, наконец, приступили к делу. 
- Думаю, остальные формы владения собой дадутся нам легче, - с 
надеждой сказала я. - Теперь мы можем представить их себе, уже зная 
конечную цель. 
Комендант нахмурился. 
- Знаешь, Пятница, я тут много думал над той идеей... Ну... о том, как 
кто-то вроде меня сможет явиться, скажем, в три разных дома... 
- Или на три разных планеты, — напомнила я. 
- Нуда... Так или иначе, мне бы хотелось послушать об этом 
побольше, пока... то есть, прежде, чем я начну этого желать, когда буду 
помогать ученику. 
- Понимаю, — кивнула я. - Это правильно. Только сначала давайте 
покончим с последними тремя формами самоконтроля, чтобы вы лучше 
представляли, какие хорошие зёрна нужно превращать в высшие. — Я 
сделала паузу. — И ещё одно я хочу сказать - это насчёт лжи. Когда 
Мастер говорит о том, что надо говорить правду, он имеет тут в виду ещё 
кое-что. Первое - это не говорить того, что может разобщить людей, 
заставить их друг на друга сердиться. Иногда может поссорить даже не 
вовремя сказанная правда. Такого следует избегать, во всяком случае 
намеренно, люди и так то и дело ссорятся. Если же, наоборот, мы 
стараемся сблизить людей, напомнить им о том хорошем, что заставляет 
их дружить, то не даём появляться плохим семенам, которые будут нам 
мешать общаться с окружающими. Во-вторых, никогда не следует ранить 
чувства людей, говорить грубые слова. Вы сами прекрасно знаете: даже 
обычное «здравствуйте» можно сказать так, что человек может 
обидеться. 
- Так же точно, как «осёл» можно сказать вполне дружелюбно, - 
усмехнулся комендант. - У нас тут это бывает. 
- Конечно, - улыбнулась я. - Тогда это нельзя считать грубостью. Ну, 
и наконец, самое, наверное, трудное: избегать ненужной 206
болтовни. Есть люди, которые болтают весь день напролёт, даже если 
говорить, в общем, и не о чем. Кроме того, что на это уходит много 
времени, при такой болтовне легко можно сорваться и наговорить много 
плохого. Я не имею в виду беседы с одинокими людьми или разговор с 
целью завязать дружбу. Речь идёт о болтовне ради болтовни. Попробуйте 
оценить красоту молчания и научить своих друзей, ведь вполне можно 
быть в компании и дарить друг другу душевное тепло, не произнося при 
этом ни слова. 
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - кивнул комендант. -
Удивительно, как приятно бывает просто посидеть и помолчать с 
хорошим человеком. Неудивительно, что такое общение закладывает 
добрые семена, так же как красивый пейзаж, хорошая музыка или тёплые 
дружеские слова. 
- Хорошо, посмотрим, что мастер говорит дальше. 
 
Третья форма владения собой – 
Никогда не воровать. 
 
II.30C 
 
Что такое воровство, знает каждый, и знает, что это плохо. Если 
спросить любого, он наверняка скажет, что не имеет такой привычки. 
Однако и тут имеется в виду нечто более широкое. Мы должны следить 
за тем, чтобы наши действия даже опосредованно не сводились к 
воровству. Более того, если мы мечтаем когда-нибудь приблизиться к 
миру света, то должны идти ещё дальше и искать способы не только не 
красть у других, но и давать им. Я иногда думаю, - улыбнулась я, 
мечтательно глядя в потолок, - о таком мире, где каждый с пелёнок 
понимает всё о семенах - о том, что они создают нечто конкретное. В 
таком мире все только и делают, что помогают друг другу. Наверное, там 
даже взломщики проникают в дома по ночам для того, чтобы тайком 
набить кошелёк хозяина деньгами! 
Комендант расхохотался. 
- В таком мире у меня не было бы работы. - Он задумался. -Нет, 
наверное, мы всё равно ловили бы таких взломщиков и сажали в тюрьму, 
а потом водили к ним людей брать уроки! Впрочем, я это уже делаю, - 
гордо сказал он. 
- М-да... - вздохнула я и продолжала: - Итак, мы должны в 
совершенстве изучить науку о том, как не воровать. Это поможет 207
заложить очень мощные добрые семена, которые способны изменить 
всё вокруг нас. У Мастера есть даже такие слова: 
 
Если ты никогда не будешь воровать, 
То придёт день, когда люди 
Сами принесут то, что тебе нужно. 
 
II.37 
 
Если вы как следует подумаете, то поймёте, что он прав. Правильно 
посаженные семена поистине всемогущи. Если вы уважаете чужую 
собственность и не жалеете ничего для других, то когда-нибудь ваш 
собственный разум непременно заставит вас увидеть, каким образом 
получить все деньги, которые вам нужны, и даже больше. Ведь все 
деньги, какие только есть на свете, до последнего гроша, создаются 
разумом тех, кто ими владеет - точно так же, как в случае с пером и 
коровой. 
Комендант нахмурился. 
- Мне кажется, здесь есть одна неувязка... 
- Какая? 
- Допустим, что все до одного будут уважать чужие вещи и раздавать 
то, что имеют сами. По-твоему получается, что тогда каждый должен 
будет когда-нибудь стать богачом... 
- Ну и что? 
- Откуда же возьмутся все эти богатства? Ведь тогда... - Он не 
договорил. Из-за стены раздался громкий голос: 
- Из семян! 
Следом один за другим послышались два голоса из-за двери,- 
- Оттуда же, откуда они берутся сейчас! 
- Конечно! 
Комендант смущённо покраснел, потом с улыбкой взглянул в окно. 
- И в самом деле... Всем бы хватило. Сама идея о том, что денег не 
хватает, и их нужно отнимать или как-то распределять - это просто... 
одна... — Он повысил голос, чтобы стена и дверь не смогли перебить его. 
— ... большая ошибка! Ошибка всей нашей цивилизации! Ошибка с 
самого начала! 
- Браво! - раздалось из-за стены. 
Я улыбнулась. Пожалуй, было бы проще устраивать занятия для всех 
вместе. 
-Итак, - продолжала я, - давайте разберёмся, что значит не воровать в 
широком смысле. Я скажу лишь о самом главном, 208
остальное вы легко додумаете сами. Мало кто из нас ворует в 
буквальном смысле. Чаще всего мы просто попадаем в ситуацию, 
заставляющую нас фактически брать чужое, даже не сознавая этого. 
Например, мы идём в общую баню или туалет и оставляем после себя 
лужи и беспорядок, чего никогда не допустили бы дома. Потом кому-то 
приходится за нами убирать. Если подумать, то мы тем самым крадём 
даже не деньги, а нечто куда более ценное, самое ценное, что есть у 
человека - его время, часть его жизни. 
- Но ведь ему же за это платят! - возразил комендант. 
- Тем более! Ведь это же общественное учреждение, значит, деньги на 
уборку идут из кармана каждого, кто платит налоги. Таким образом, мы 
фактически обворовываем всех окружающих, даже не сознавая этого. А 
сами налоги? По идее, мы должны радоваться, что можем внести свою 
долю расходов на общее дело: строительство дорог, мостов и всего 
прочего. А что получается? Мы всячески стараемся заплатить поменьше, 
и тогда недостающую сумму берут у других - опять воровство! 
- Чушь! - воскликнул комендант. - Налоги часто идут на дурные цели 
или вообще тратятся впустую! 
- Да, такое бывает, но тогда вы должны встать и открыто об этом 
заявить или даже отказаться платить ненужный налог, а потом спокойно 
терпеть все последствия, но только не пытаться тайком уклониться, 
потому что это воровство. Есть ещё одна очень распространённая форма 
воровства. Допустим, вас нанимают на работу, и вы должны 
отрабатывать определённое число часов в день за почасовую оплату. 
Постепенно вы начинаете лениться или теряете интерес к работе и 
стараетесь работать как можно меньше - разговариваете с коллегами, 
пьёте чай, увиливаете от поручений. Работа всё равно должна быть 
сделана, и ваш начальник перекладывает её на тех, кто старается. 
Получается, что вы снова воруете у других - отнимаете у них 
драгоценное личное время. 
- А что, если... Как поступать, если начальник сам плохо обращается 
со своими подчинёнными? Если он сам не бережёт их личное время? 
- И опять-таки, это не имеет отношения к делу! Со своей стороны вы 
должны продемонстрировать честность и работать так, как 
договаривались с самого начала, или уж совсем уйти с этой работы. А 
если к вам или вашим коллегам предъявляются излишние или 
несправедливые требования, надо найти в себе смелость и заявить об 
этом открыто, не думая о последствиях. 209
Надо всегда помнить, что доброе дело никогда не приведёт к плохим 
результатам - это просто невозможно. Комендант слегка покосился на 
кипы рапортов. 
- Есть ещё один вид невольного воровства, — продолжала я. - Мы 
крадём у тех, у кого нет пищи, одежды или крыши над головой, а также у 
своих детей и всех будущих поколений, когда эгоистично и 
расточительно тратим имеющиеся ресурсы. Каждый раз, когда мы 
пользуемся вещью, которая на самом деле не нужна, когда едим больше, 
чем требует наше тело, мы растрачиваем запасы, которые принадлежат 
всем живущим и их 
потомкам. Так мы сеем бесчисленные семена, которые не дадут 
нам увидеть то будущее богатство, о котором говорит Мастер. 
Мой ученик нервно грыз ногти, не отрывая глаз от бумажных куч, 
громоздившихся вокруг стола. 
- Нам надо кое о чём поговорить, - вздохнул наконец он. 
- В следующий раз, - отрезала я, указывая на середину комнаты. 
Настало время заняться позами. Комендант снова вздохнул. Откуда-то 
снаружи послышалось хихиканье. 210
 
глава 39 
 
 
Уменьшить зло 
 
 
Первая неделя декабря 
 
 
 
 
 
 
Это было замечательное время. Все вокруг поправлялись — телесно и 
духовно. Часто можно было слышать, как пристав и караульный 
оживлённо беседовали в боковой комнате, обсуждая свои уроки с 
комендантом и то, что подслушали под дверью. У моего ученика 
обнаружился настоящий талант к преподаванию, и наш уютный мирок 
сильно от этого выиграл. Ребятишки Бузуку обожали йогу. Им сразу 
пришлась по вкусу идея, что любая поза совершенна, если выполняющий 
её старается изо всех сил, тем более, что тихий сын пристава служил 
непревзойдённым примером для подражания. Он тоже стал отличным 
учителем, и мощные семена, полученные в результате их занятий, 
буквально на глазах преображали его лицо и ногу. 
Недоволен был один Бузуку. Мальчиков было слишком много для 
моей камеры, поэтому мы обычно открывали дверь с мнимым засовом и 
размещали часть из них снаружи. Время от времени мы с Вечным тоже 
выходили, чтобы поправить позу или лизнуть руку для ободрения. Позу, 
конечно же, поправляла я. Бузуку с его властным характером никак не 
мог остаться в стороне - в конце концов, это были его мальчики, - он 
стоял весь урок, прижавшись к решётке, и давал всевозможные указания. 
Однако всех учеников он видеть не мог, в то время, как в указаниях и 
советах, по его мнению, нуждались больше всего как раз те, кто 
оставался внутри камеры. В конце концов, он стал просить, чтобы его 
засов распилили так же, как и мой, на что я резонно ответила, что 211
по таким вопросам следует обращаться к приставу. Назревал скандал. 
Однажды после занятия пристав сидел у меня вместе с сыном. 
Остальные мальчики уже ушли. Куда? Я часто спрашивала себя об этом. 
- Рави! Господин пристав! - раздался вдруг голос из-за стены. 
- Начинается... - вздохнул пристав. 
- Господин пристав! Рави, мой добрый друг, послушайте меня. Я тут 
самый старший заключённый, неужели же я не могу рассчитывать на 
небольшую привилегию, которую, кстати, уже получили те, кто моложе 
меня? 
Пристав закатил глаза. 
- Похоже, он имеет в виду вас с собачкой, - шепнул он. Аджит 
улыбнулся, ласково почесывая Вечного за ухом. 
- А во-вторых, - и я должен заметить, что госпожа Пятница, наш 
эксперт по йоге, вполне разделяет мою точку зрения -я непременно 
должен пользоваться свободой передвижения во время уроков, чтобы 
делиться с мальчиками собственным весьма значительным запасом 
знаний. Поэтому... 
- Короче, Бузуку - снова вздохнул пристав. - Говори уже, чего хочешь. 
- Рави, ты должен мне тоже распилить засов! 
Пристав нахмурился. 
- Не знаю, не знаю, Бузуку. Должна же у нас оставаться хоть какая-то 
видимость тюрьмы. Что подумают посетители? Что скажет комендант? А 
что, если - Боже упаси - сюда явится с проверкой сам министр? 
- Министр! - хмыкнул Бузуку. - Я с ним сам разберусь. 
- Ну, конечно, - устало проговорил пристав. 
- Так значит, нет? 
- Не знаю, мне надо подумать. 
- Я так и знал, что ты откажешь. 
- Я этого не сказал. 
- Я знал, что ты откажешь, и знал, что у тебя не хватит духу прямо 
сказать «нет»! 
- Я не говорю «нет» просто потому, что не хочу! 
- Значит, отказываешь. 
- Нет! 
-Только что отказал! - Нет! 
- Ну вот, уже два раза. Нет и нет - сколько будет? 
- Нет! То есть, да! Слушай, Бузуку... 212
- Не хочу! Я знал, что ты откажешь, и заранее решил, что 
сделаю! Ты ещё пожалеешь! 
Послышалась какая-то возня, пыхтение, а потом жалобный стон. 
- Бузуку! Бузуку! - озабоченно воскликнул пристав. - Что ты там 
вытворяешь? 
- Я тебе покажу! - раздался сдавленный хрип. - Ты горько пожалеешь! 
- Он застонал ещё громче. 
- Бузуку! - загремел пристав, вскакивая на ноги. - Прекрати сейчас же! 
- Я говорил тебе, Рави! Я предупреждал! Посмотрим, как ты теперь 
будешь спать по ночам! Имей в виду: я делаю стойку на голове без 
поддержки, и буду так стоять, пока... - Снова раздался стон. - ... прошу 
прощения, у меня голова уже раздулась, как арбуз - пока она не 
взорвётся, или... 
- Или что, Бузуку? 
- Или ты... О-о! Какая боль! Или ты не распилишь мне засов... О-о! О-
о! 
Я взглянула на пристава. 
- Господин, он... ему и в самом деле рано выполнять эту позу.  
Я даже не успела показать ему, как её делать правильно. Он может 
повредить себе что-нибудь. 
Раздался новый стон, а за ним - ряд странных звуков, будто что-то 
лопалось. Не выдержав, пристав кинулся наружу и застыл как вкопанный 
возле соседней камеры. Мы выбежали вслед за ним и тоже застыли на 
месте. Бузуку сидел на полу лицом к перегородке и громко стонал, надув 
щёки и нажимая на них двумя указательными пальцами. 
- Бузуку! - в гневе заорал пристав. - Так вот что у тебя называется 
стойкой на голове! 
Тот смущённо повернулся к нам. 
- Э-э... вообще-то... - Он глубокомысленно почесал затылок. - Вообще-
то я пока выполняю... э-э... подготовительную позу для стойки на голове. 
- Он виновато потупился. - Так что, Рави, выходит... засов останется как 
есть? 
- Да! Да! - прорычал пристав. - То есть, нет! 
Едва я успела начать следующий урок, как комендант поднял руку. 
- Погоди, - сказал он, потом повернулся и взял ближайшую стопку 
бумаг. - Это мои рапорты... министру, - пояснил он, скривившись. - Все 
липовые, одна показуха. - Он задумчиво 213
потупился, барабаня пальцами по пыльной бумаге. - Я скажу тебе, 
Пятница, всё, что думаю, и любой, кто читал эту книгу -самую первую и 
самую великую книгу о йоге, — подумал бы то же самое. Если вещи 
никогда не бывают сами по себе, а всё, что мы видим, исходит от нас 
благодаря семенам, которые мы сами закладываем своими поступками, 
словами и мыслями, то каждый, кто воспринял эти идеи и кому не всё 
равно, что с ним произойдёт в будущем, должен подумать о зёрнах, 
которые уже заложены, о своих ошибках, о том, какое зло причинил 
другим людям. Я думаю о приставе, о его сыне, о своей ежедневной 
работе... Столько лжи, столько воровства... И мне очень хотелось бы 
узнать, есть ли способ уничтожить или хотя бы остановить эти злые 
семена, которые ждут своего часа и каждый день увеличиваются, 
удваиваются, утраиваются... а потом прорастут и сделают наше будущее 
невыносимым - потому что если такого способа нет, то нет и надежды, ни 
для одного из обычных людей, таких, как я... Я кивнула. Пора было 
отвечать. 
- Думаю, вы правы. Нам стоит поговорить об этом сегодня, а потом 
перейдём к двум оставшимся формам владения собой. 
- Спасибо, Пятница, - ответил комендант со вздохом облегчения. Я 
хорошо понимала, как важен для него этот вопрос. Если он останется без 
ответа, то как жить дальше? 
- Мастер говорит так: 
 
Если образы  
Причиняют боль,  
Сядь и подумай  
О противоядии. 
 
II.33 
 
Под образами он имеет в виду всё плохое, что заставляют нас видеть 
дурные семена. Если их не остановить, боль неизбежна. Остановить зло 
можно до того, как оно произойдёт, а если оно уже случилось, можно 
исправить или уменьшить его последствия, как, например, в случае с 
вашей спиной. Мастер говорит о противоядии, то есть, о 
последовательности конкретных шагов, которая изложена в древних 
книгах. Их цель - не дать прорасти дурным зёрнам. Этих шагов четыре, 
вот первый: 214
Образы боли, 
Причинённой мне другими,  
Созданы тем, что я сделал сам  
Или заставил других,  
Или тем, чему я радовался. 
 
II.34А 
 
Таким образом, сначала вы должны покопаться в своём разуме и 
понять, как попали туда вредные зёрна. Мастер напоминает нам здесь о 
трёх путях, которыми они закладываются. Первый - это наши дурные 
поступки, слова или просто мысли. Однако, если даже не мы, а кто-
нибудь делает что-то плохое за нас, мы всё равно получаем те же самые 
зёрна... 
Комендант поднял руку. 
- Значит ли это, что тот, кто совершает вместо нас плохой поступок, 
зёрен не получает? 
- Нет. Получаете вы оба, но вам самому достаётся дополнительное 
зерно - за то вредное зерно, которое получил он. 
- Вот как... - задумчиво вздохнул он. 
- Наконец, есть ещё дурные семена, которые мы закладываем, радуясь 
тому плохому, что сделали другие люди, даже если мы их об этом и не 
просили. Такие семена обычно слабее тех, которые происходят из наших 
собственных поступков, но они быстрее накапливаются - уж очень часто 
мы склонны радоваться неприятностям своих врагов, хотя и слишком 
«цивилизованны», чтобы вредить им своими руками. 
Мой ученик грустно покачал головой. 
- Давай уж скорее перейдём к тому, как избавляться от дурных 
семян... 
- Но мы же как раз об этом и говорим! Просто это лишь первый шаг: 
вам нужно добраться до них, прежде чем они прорастут и начнут 
причинять вам ответное зло вроде больной спины. Не забывайте, что 
можно избавиться и от тех семян, которые уже проросли и доставляют 
нам боль. Даже если они действуют очень давно, с самого рождения, их 
всё-таки можно остановить. Надо как следует подумать и постараться 
понять хотя бы, что могло привести к неприятностям. Если это, к 
примеру, физическая боль, значит, мы когда-то причинили боль другому, 
хотя уже и не помним. Только потом можно двигаться дальше. 
- Понял, - кивнул комендант, напряжённо размышляя. 
- Далее Мастер говорит: 215
Им предшествует  
Желание, ненависть  
Или непонимание 
 
II.34В 
  
Нашим дурным поступкам неизбежно предшествует дурная мысль 
одного из трёх типов. Мы уже говорили об этом раньше, когда 
разбирали, что такое дурные мысли... 
- Да, конечно, - тут же подхватил комендант. - Глупые предпочтения, 
глупая неприязнь и неправильное понимание во всех его видах. 
- Вот именно. Их ещё называют «три яда», потому что они отравляют 
наши сердца и заставляют причинять вред другим... 
- Закладывая в нас дурные семена, - подсказал он. 
- Теперь проверим, - удовлетворённо кивнула я. - Приведите примеры. 
- Караульный приходит ко мне, - не задумываясь выпалил комендант, 
- и задаёт какой-нибудь глупый вопрос... 
- Какой? 
- Например, хочет знать, можно ли ему взять себе ту несчастную 
корову, что сожрала моё... э-э... перо, и держать её во дворе. 
- Разве это глупо? 
- Ну, конечно... - удивился он. - За тюрьмой совсем нет места - какие 
тут могут быть вопросы? 
- Понятно. 
- Ну вот... и когда он об этом спрашивает, я начинаю думать, что он 
глуп сам по себе, хотя это невозможно: ведь я вижу его таким только 
потому, что сам в прошлом сказал кому-то неприятную вещь... 
- То есть, имеет место то самое «непонимание», - добавила я. 
- Да, и поскольку я своей вины не вижу, то начинаю испытывать к 
караульному глупую неприязнь... 
- Ту самую «ненависть». 
- И тогда я называю его тупицей, а он обижается чуть ли не до слёз и 
убегает прочь. 
- Даже так? 
- Э-э... вообще-то, да, - печально вздохнул комендант. - Так или иначе, 
у меня возникает зерно, из-за которого мне потом опять скажут что-
нибудь плохое, и так далее, по кругу. 216
- Ну хорошо, а как быть с тем, что Мастер называет «желанием»? - 
спросила я. 
- Это совсем просто, - махнул рукой комендант. - Из-за таких семян я, 
собственно, и начал весь разговор. Допустим, я работаю на кого-нибудь и 
хочу, чтобы он был мною доволен. Например, мой министр. Тут пока нет 
ничего плохого, наоборот. Но предположим, что я хочу этого по-глупому 
опять-таки из-за непонимания. На самом деле, если начальник хвалит 
меня за хорошую работу, то лишь потому, что раньше я получил какие-то 
хорошие зёрна - за честность или добрые слова в чей-то адрес. Если я об 
этом забываю, то могу поступить очень глупо и попробовать добиться 
новой похвалы с помощью дурного поступка, например, написав 
фальшивый рапорт. 
- Или даже просто преувеличив что-нибудь в нём, - добавила я. 
- Правда? Неужели даже небольшого преувеличения будет 
достаточно? 
- Это тоже один из видов лжи, - кивнула я. — Картинки не совпадают 
- мы это уже проходили. 
- Тогда получается, что мы все должны жить, как святые, -
запротестовал он. 
- Святые или даже лучше, - вздохнула я. - Скажу вам прямо, это 
требует огромного количества добрых семян, а значит, надо избавиться 
от такого же огромного числа дурных - если вы, конечно, на самом деле 
надеетесь увидеть мир, наполненный живым светом. Надо стремиться к 
этому всем сердцем и не жалеть сил. От вас - от каждого из нас - зависят 
жизни бесчисленных живых существ... Итак, закончим с первым шагом, а 
остальные обсудим в следующий раз. Мастер говорит: 
 
Они могут иметь 
Большую или меньшую власть. 
 
II34С 
 
Вы должны понимать, что делает одно зерно более сильным, чем 
другое, потому что, избавляясь от дурных семян, начинать надо с самых 
мощных. Прежде всего тут имеет значение тяжесть самого проступка. 
Это кажется вполне очевидным: одно дело убить человека, и совсем 
другое - просто ему солгать. Однако далеко не все понимают, что самая 
тяжкая ошибка - это поддерживать или распространять ошибочный 
взгляд на мир... 217
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - перебил комендант. -Если 
можно, постоянно творя добро и надеясь спасти бесконечное множество 
живых существ, стать подобным ангелам, то и наоборот... Если мы 
считаем, что всё на свете само по себе, в том числе и наши тела, и учим 
этому других, то лишаем их самого важного - куда важнее, чем их жалкая 
земная жизнь. Так можно убить больше людей, чем размахивая мечом. 
- Пожалуй, что так, - согласилась я. - Это самые вредные зёрна из 
всех, и за них-то и нужно приняться в первую очередь. Ещё имеет 
значение, насколько важен объект, на который направлены наши 
действия. Если вы, скажем, убьёте врача, который спасает множество 
больных, то дурные семена получатся гораздо более мощными. Значит, 
надо стараться избавиться прежде всего от последствий той боли, 
которую мы причинили добрым и деятельным людям. Если вы делаете 
что-то плохое и испытываете при этом сильные чувства, зёрна также 
делаются сильнее. Одно дело обидеть кого-то случайно и совсем другое - 
сделать это из ненависти. Умысел в наших действиях -очень сильный 
фактор, наверное, самый сильный. Если зло совершено не нарочно, тем 
более, с добрыми намерениями, то зёрна меньше - например, когда 
ребёнок убивает какое-нибудь насекомое, чтобы порадовать родителей. 
Важно, как мы сами себя видим, что чувствуем, когда совершаем тот или 
иной поступок. 
- А если я убил кого-нибудь случайно, допустим, наехал на него на 
дороге? 
- Дурное зерно будет посеяно, потому что убийство произошло. 
Однако значительно меньшее, чем в случае умышленного убийства. 
- Похоже на свод законов с комментариями, - усмехнулся комендант. 
- Конечно, ведь тут работает простой здравый смысл. Законы, которые 
управляют семенами, также чётки и непреложны, как законы природы: 
если вы оступитесь на крыше, то обязательно упадёте. Если вы хотите 
избавиться от дурных зёрен, пока они не проросли, эти законы надо 
хорошо себе представлять... Ещё несколько слов и перейдём к позам. 
Большое значение имеет также обдуманность плохих поступков. Ну, и, 
конечно, зерно закладывается более мелкое, если вы задумаете что-то 
сделать, но потерпите неудачу. Степень вашей осведомлённости тоже 
важна. Если вы убили врача, не зная, что он врач, последствия будут 
меньше. И запомните, это очень важно для удаления 218
 
дурных семян: зерно закладывается тем глубже, чем больше вы сами 
хотите его сохранить. Например, если вы ударили человека, подумав при 
этом: «Вот здорово! Так ему и надо!», то последствия будет устранить 
куда труднее. Если же, наоборот, вы почувствуете раскаяние, то тем 
самым заложите ещё и доброе зерно, которое потом поможет вам 
избавиться от злого. 219
глава 40 
 
 
Списание долгов 
 
 
Вторая неделя декабря 
 
 
 
 
 
 
Изуродованные болезнью руки Мата Джи поправлялись с 
удивительной быстротой. Мне иногда казалось, что она верит в идеи 
йоги даже больше, чем я сама. Она уже могла брать в руки моток пряжи 
и перебирать пальцами тонкие нити -судя по профессиональным 
движениям, ткать ей раньше приходилось и теперь не терпелось 
вернуться к прежнему занятию. Однажды после урока мы вместе вышли 
на крыльцо, тщательно починенное и свежевыкрашенное: караульный 
постарался на славу. Внезапно он сам выскочил из боковой комнаты, 
чуть не столкнувшись с нами. Следом топал пристав. Постучав и не 
дожидаясь ответа, они ворвались в кабинет начальника. 
- Господин комендант! 
Мы с Мата Джи осторожно приблизились и заглянули внутрь. 
Караульный с торжествующим видом расправил на столе перед 
комендантом какой-то пыльный лист бумаги. 
- Вот, господин! 
- Что, вот? - с досадой спросил тот, явно не задумываясь, откуда 
взялись семена, заставляющие его терпеть это нахальное вторжение. Ну 
что ж, всё на свете требует привычки. 
- Это он, он самый! - провозгласил караульный. - Правда, господин 
пристав? 
Пристав с готовностью кивнул. Комендант ничего не понимал. 
- Да кто он?! Пристав, может быть, вы... что это за бумага? 
- Указ о... - начал пристав. 220
 
- Королевский указ! - перебил его караульный. - Указ, который 
выделяет землю для тюрьмы. Значит, мы всё-таки можем взять корову 
и... 
- Стоп! - поднял руку комендант. - Садитесь оба и успокойтесь. Какое 
отношение король имеет к корове? 
- Всё совершенно ясно, - зачастил караульный, перегибаясь через стол 
и тыкая пальцем в документ. - Вот видите, здесь... наша земля на самом 
деле тянется очень далеко, до самой рощи и реки... 
- Значит, у нас теперь есть место не только для животных, но и... - 
продолжил пристав. 
- Каких ещё животных? - вскинулся комендант. - Речь шла только о 
корове! Об одной-единственной! 
Юноша стоял с оскорблённым видом. 
- Да ведь она не просто корова, господин! Она мать, у неё дитя! Не 
можем же мы взять её, а телёнка выбросить на улицу! Ей и так немало 
пришлось испытать на своём веку. Не смогла, видно, дать достаточно 
молока, чтобы окупить своё содержание, вот и оказалась никому не 
нужной. А теперь что же, всё снова? Разве можно второй раз причинять 
ей такую душевную боль? 
Комендант по старой привычке потянулся к пояснице, потом 
задумчиво почесал лоб. 
- Караульный, вы не понимаете... Это тюрьма, чёрт побери, а не какой-
нибудь зверинец! Если уж вам так её жалко, выносите ей по утрам на 
крыльцо ведро каких-нибудь помоев, вот и всё! 
Молодой человек воздел руки в крайнем возмущении. 
- Господин, как можно, так мы замусорим новое крыльцо, а оно такое 
красивое! Вы ведь помните слова Мастера: «Первая обязанность - это 
чистота!» - Он взглянул на пристава, ища поддержки. 
- Так в точности и написано, - важно кивнул тот. 
- А кроме того, - продолжал караульный, наставительно подняв палец, 
- если корове разрешать самой заходить в калитку, она наверняка 
погубит цветник! 
- Какой ещё цветник? - простонал комендант, схватившись за голову. 
- Во дворе перед крыльцом, - проговорил караульный таким тоном, 
будто объяснял что-то слабоумному. 
- У нас нет никакого цветника, — убитым голосом сказал комендант, 
глядя в пол. - И калитки тоже нет, - вспомнив, добавил он.